Андрей Сергеевич Петухов
15.04.2005
Андрей Сергеевич Петухов — глава представительства немецкой компании Грюненталь ГмбХ в России. Москвич в четвертом поколении, сын врача-онколога, проработавшей всю жизнь в РОНЦ, помощь пациентам, страдающим от боли, считает делом наследственным.
По профессии Андрей Сергеевич — преподаватель иностранных языков, после окончания института работал в Кардиологическом институте им. А. Л. Мясникова, затем был переведен в Министерство здравоохранения, где почти 10 лет прослужил в управлении внешних отношений. В годы перестройки начал заниматься медицинским оборудованием в крупной голландской компании, затем работал 6 лет в компании Галена (сегодня — Айвекс), последняя должность в компании — глава представительства на Украине. После отъезда с Украины работает в компании Грюненталь ГмбХ, где прошел путь от менеджера по развитию бизнеса до директора Восточного региона (страны СНГ, Балтийские государства, Болгария) и главы представительства в России.
Андрей Сергеевич, как Вам удается все успевать и каков Ваш обычный распорядок дня?
Я рано просыпаюсь, около 6 утра, через час уже выезжаю на работу. Таким образом, начинаю рабочий день ежедневно с 8 часов и за 1,5–2 часа до того, как начинаются звонки и встречи, успеваю сделать многое, на что обычно не хватает времени.
В принципе все можно успеть, если бы не столь частые командировки. Вот что действительно отнимает много времени. В основном езжу по регионам, в которых мы работаем, часто бываю на Украине. У нас очень хорошие отношения с партнерами, мы начали развивать наш бизнес в Казахстане и Белоруссии.
Иногда работа занимает много времени, приходится задерживаться, особенно когда мы запускаем какой-то новый препарат. В прошлом году, например, это был препарат залдиар. Думаю, что в следующем году у нас опять будет много работы.
Сколько сотрудников работает в российском представительстве?
В настоящее время в офисе трудятся 14 человек, если же говорить об общем количестве сотрудников компании Грюненталь в России, то это 49 человек. За последние 2 года (в июне будет 2 года, как я пришел в Грюненталь) компания увеличила штат в 4,5 раза.
Наверное, оборот компании тоже вырос?
В 2004 г., по сравненнию с 2003 г., оборот вырос на 40 с лишним процентов. Изначально Грюненталь была компанией одного препарата — трамала и одного дистрибьютора, которым был ЦВ Протек. Сейчас у нас достаточно большой портфель препаратов, и на сегодняшний день пять дистрибьюторов. Как я уже сказал, мы ввели очень важный препарат залдиар, который является сейчас для компании стратегическим не только в России и странах СНГ, но и во всем мире. Это и послужило причиной столь значительного увеличения штата: без работы с врачами продвижение препарата невозможно. Мы создали региональную сеть, а начинали с группы специалистов в Москве.
Назовите основные направления деятельности компании. Какие из них Вы считаете приоритетными?
Самым крупным нашим направлением являются препараты для обезболивания. Глобальная стратегия компании — стать, как это называется по-английски, «perfect pain partner», или «партнером в лечении боли». Второе по значимости направление работы компании — антибиотики, третье — гормональная контрацепция. К последней группе относится препарат белара, который, к сожалению, не очень хорошо приживается на российском рынке, хотя в Германии, например, белара стал препаратом «номер два» после одного из контрацептивов Шеринг.
Можно ли назвать Грюненталь компанией «номер один» по производству обезболивающих?
Главное — что понимать под этим «номер один». Если мы будем говорить об объемах продаж во всем мире или в России, то, наверное, мы не самая крупная компания. Например, в 2004 г. было четыре компании, опередившие нас по продажам в этом секторе рынка. Если же брать философию, то тогда да. Я бы сказал, что мы относимся к несомненным лидерам в этой области, потому что Грюненталь — та компания, которая синтезировала молекулу трамадола и до сих пор ежегодно около 80% прибыли направляет на исследование и развитие именно этого класса препаратов.
Мне известно, что трамадол разрабатывался как антиаллергическое средство, а в результате был обнаружен его обезболивающий эффект.
Да, такое часто бывает в фармакологии, например случай с виагрой. Открытие трамадола произошло уже более 20 лет назад, но в течение длительного периода, около 10 лет после получения молекулы, препарат не производили.
Может быть, потребность в обезболивающих за эти годы увеличилась?
Это интересный вопрос, никогда раньше об этом не думал. Я знаю, что каждый человек хотя бы один раз в жизни испытывает сильную боль, поэтому противоболевые препараты всегда востребованы. Однако сегодня количество автомобильных аварий, техногенных катастроф, войн, терактов увеличивается, а все это требует обезболивания: спрос на обезболивающие не ослабевает. Я думаю, что трамал занимает достойное место среди препаратов своего класса.
В чем заключается ваше сотрудничество с экспериментальным производством российского Кардиоцентра?
Это длительное сотрудничество, которому почти 10 лет. Экспериментальный завод производит трамал по нашей лицензии из наших же субстанций. Сейчас, когда появились списки льготных препаратов, сотрудничество получило новый импульс, потому что в результате мы имеем препарат, произведенный в России. Это ставит нас в преферентное положение при участии в льготных программах.
С какими заводами в России вы планируете еще сотрудничать?
Подобных планов у нас нет. А если появятся, то мы вновь обратимся к Экспериментальному заводу, поскольку это сотрудничество нас полностью удовлетворяет. Надеюсь, что и наших партнеров тоже.
Трамал, насколько мне известно, поступает в аптеки не только из России, но и из Германии. Это выгодно фирме или это выгодно потребителям?
Препараты друг от друга ничем не отличаются, поскольку субстанция производится компанией Грюненталь. Производство в России идет по стандартам GMP и контролируется нашими специалистами. Тем не менее в нашей стране появляется все больше и больше людей, для которых лейбл значит очень много. Указание, что препарат произведен в Германии, может служить для них стандартом качества. Вот для этих людей мы и поставляем препарат из Германии.
В 2004 г. у вас появились препараты компании ОМ Фарма. Насколько я знаю, это бактериальные лизаты для применения в пульмонологии и урологии? Вы являетесь эксклюзивным дистрибьютором ОМ Фарма?
Мы не являемся эксклюзивным дистрибьютором, потому что подобный препарат, тоже производства ОМ Фарма, активно продвигает компания Лек; только у нас это называется бронхо-ваксом, а у них — бронхо-мунал. Вся разница между нашими препаратами заключается в том, что они производят упаковку на своих предприятиях, мы получаем уже упакованный товар из Швейцарии. Что касается препарата уро-ваксом, мы действительно являемся эксклюзивным дистрибьютором в этой стране. Кстати, сейчас подобных препаратов на рынке нет: после поглощений компанией АйСиЭн компании Солко из продажи исчез солкоуровакс, и наш препарат остался единственный в этом сегменте.
Как вы относитесь к закону о брэндах, который находится сейчас в стадии обсуждения?
Насколько я знаю, этот закон лишь вынесен на обсуждение, и я искренне надеюсь, что он не будет принят. Если мы полностью перейдем на международные непатентованные названия, то это в значительной степени ограничит возможности выведения на рынок новых препаратов. Пострадает потребитель, который не будет получать последние разработки, потому что компания, вложившая миллиарды в разработку нового препарата, скорее всего, получит для него уже существующее на рынке международное непатентованное название.
Кроме того, возникает вопрос: если это комбинации препаратов, то каким образом они будут выписываться? Например, в наш залдиар входят парацетамол и трамадол — что будет написано в рецепте? Следуя логике закона, можно выписать трамадол и парацетамол, смешать их в стакане... Каков будет эффект?
Получается, нововведение будет опасно в первую очередь для потребителей?
Для потребителей это будет опасно, потому что люди имеют свойство привыкать к препаратам. Есть, например, люди, которые почему-то говорят, что дженерик того или иного препарата лучше, чем оригинал. Все индивидуально. Представьте, пациенту всю жизнь выписывали одно средство, теперь выписывают другое, непонятное ему название, а в аптеке могут предложить любой препарат, который попадает под это МНН. Мне кажется, что обсуждаемый закон совершенно неправильный. Надеюсь, что он не будет принят.
Вы занимаетесь продажей дженериков?
Нет, мы работаем только с оригинальными препаратами. Среди них новый препарат залдиар (анальгетик), который должен занять свое место на рынке. В будущем году мы планируем ввести новый препарат версатис — это, скорее, не препарат, а пластырь, пропитанный лидокаином. Пока такой формы лидокаина на российском рынке не существует. Пластыри действуют в течение 8 часов, причем очень эффективно: проверено на себе. Рекомендуется при радикулитных болях, растяжениях мышц и т. п.
В арсенале компании есть еще одна пластырная форма — транстек, расскажите о ней.
Да, этот препарат появится на рынке, видимо, в августе. По крайней мере, мы уже подписали контракт на поставку транстека. Это очень сложный препарат, содержащий наркотик, поэтому он будет рекомендован для узкого применения, под очень жестким контролем специалистов.
Препарат интересен тем, что наркотик внесен в специальную матрицу в виде пластыря. Это гениальная находка с точки зрения безопасности. Обычно люди, которые являются наркоманами, извлекают наркотические вещества из, казалось бы, совершенно безобидных препаратов, веществ или субстанций. Из этого пластыря его выделить просто невозможно.
Значит ли это, что в будущем вы будете уделять большое внимание трансдермальным формам препаратов?
Нельзя предсказать, что выйдет из наших лабораторий в течение ближайших лет. По-видимому, основное наше внимание по-прежнему будет сосредоточено на противоболевых препаратах. Как вы уже поняли, сейчас мы можем предложить всю линейку подобных средств — начиная от содержащих наркотики и кончая такими безобидными препаратами, как лидокаиновый пластырь.
Что касается будущего, то у нас есть очень интересный проект, связанный с антибиотиками. Это, скорее, не новый препарат, а новое доставочное устройство. Вы знаете, ребенка очень часто невозможно заставить пить антибиотики; даже сиропы, которые сейчас пытаются делать, все малоприятны на вкус. Мы приготовили новое доставочное устройство по введению антибиотиков, которое, я надеюсь, полностью устранит эту проблему. Об этом подробнее вы узнаете в будущем году, когда лекарство появится на рынке. Новшество будет интересно для наших мам и пап, которые кормят детей лекарствами, не говоря уже о педиатрах.
Давайте в конце года встретимся, и тогда Вы и ваши читатели будете первыми, кто узнает подробности о препарате.
Вашему журналу я желаю процветания, потому что журнал интересен и полезен; врачам — наличия хороших препаратов; всем читателям — получать как можно больше новой и интересной информации из журнала и как можно меньше боли в жизни!