Лечащий Врач #5, 2008


Локализационно-обусловленные формы эпилепсии у детей и их лечение

В. М. Студеникин, В. И. Шелковский, С. В. Балканская

Эпилепсия — самое частое из серьезных пароксизмальных расстройств церебральных функций с распространенностью в общей популяции от 0,3% до 2% [1]. Эпилепсия — группа хронических пароксизмальных болезней головного мозга, проявляющихся повторными судорожными или бессудорожными стереотипными припадками, сопровождающимися разнообразными изменениями личности и снижением когнитивных функций [2–5].

Разновидности эпилепсии в настоящее время рассматриваются в соответствии с классификацией, принятой в 1981 г. По типу имеющихся приступов выделяют: I. Парциальные (фокальные) припадки: а) простые парциальные; b) сложные парциальные; c) парциальные с вторичной генерализацией; II. Генерализованные припадки: a) абсансы (типичные, атипичные): b) миоклонические припадки; c) клонические припадки; d) тонические припадки; e) тонико-клонические припадки; f) атонические припадки; III. Неклассифицируемые эпилептические припадки [1].

В классификации эпилепсий, эпилептических синдромов и схожих заболеваний, принятой Международной лигой по борьбе с эпилепсией (1989), выделяют следующие рубрики:

I. Локализационно-обусловленные формы (очаговые, фокальные, локальные, парциальные):

  1. идиопатические (с возрастзависимым началом): доброкачественная эпилепсия детского возраста с центрально-височными пиками (роландическая); эпилепсия детского возраста с затылочными пароксизмами; первичная эпилепсия чтения;
  2. симптоматические: хроническая прогрессирующая парциальная эпилепсия Кожевникова; приступы, характеризующиеся специфическими способами провокации; другие формы эпилепсии с известной этиологией или органическими изменениями в мозге (лобная, височная, теменная, затылочная);
  3. криптогенные.

II. Генерализованные формы эпилепсии:

  1. идиопатические (с возрастзависимым началом): доброкачественные семейные судороги новорожденных; доброкачественные судороги новорожденных; доброкачественная миоклоническая эпилепсия младенческого возраста; абсансная эпилепсия детская (пикнолепсия); абсансная эпилепсия юношеская; юношеская миоклоническая эпилепсия; эпилепсия с генерализованными судорожными приступами пробуждения; другие идиопатические генерализованные формы эпилепсии, не названные выше; формы, характеризующиеся специфическими способами провокации (чаще — фотосенситивная эпилепсия);
  2. криптогенные и/или симптоматические: синдром Веста (инфантильные спазмы); синдром Леннокса–Гасто; эпилепсия с миоклонически-астатическими приступами; эпилепсия с миоклоническими абсансами;
  3. симптоматические: 2.3.1. неспецифической этиологии: ранняя миоклоническая энцефалопатия; ранняя младенческая эпилептическая энцефалопатия с паттерном «вспышка–угнетение» на ЭЭГ (синдром Отахара); другие симптоматические генерализованные формы эпилепсии, не названные выше; 2.3.2. специфические синдромы.

III. Эпилепсии, не имеющие четкой классификации как парциальные или генерализованные:

  1. имеющие как генерализованные, так и парциальные проявления: судороги новорожденных; тяжелая миоклоническая эпилепсия раннего детского возраста; эпилепсия с непрерывными пик-волнами во время медленного сна; приобретенная эпилептическая афазия Ландау–Клеффнера; другие неклассифицируемые формы эпилепсии, не определенные выше;
  2. приступы, не имеющие четких генерализованных или парциальных признаков.

IV. Специфические синдромы:

  1. ситуационно обусловленные приступы: фебрильные судороги; приступы, возникающие только по причине острых метаболических или токсических нарушений;
  2. изолированные приступы или изолированный эпилептический статус [1].

Клинические проявления зависят от формы эпилепсии и типов приступов. Диагностика основывается на тщательном сборе анамнеза, особенностей приступов (продолжительность, частота, время возникновения, наличие ауры, изменения сознания, цвет кожных покровов, постиктальная слабость и т. д.), оценки неврологического статуса (включая выявление врожденных дефектов органов зрения и других аномалий, дисморфичности хабитуса, изменений кожи и пр.).

Инструментальные и лабораторные исследования при эпилепсии включают: электроэнцефалографию (ЭЭГ) и/или видео-ЭЭГ-мониторинг, методы нейровизуализации — компьютерная томография (КТ) и магнитно-резонансная томография (МРТ) головного мозга, рентгенографическое исследование черепа (при отсутствии КТ и МРТ), ЭКГ-исследование (для исключения кардиогенного происхождения пароксизмов), биохимическое исследование крови (Са, глюкоза, лактат, пируват, карнитин и др.), анализ аминокислот в крови и спинномозговой жидкости (СМЖ), исследование хромосомного кариотипа, анализ ДНК на наличие фрагильной хромосомы и др. [1–7].

Антиэпилептические препараты (АЭП), используемые в РФ, сравнительно многочисленны. Среди АЭП 1-го поколения фигурируют фенобарбитал, бензобарбитал, примидон, фенитоин, клоназепам, этосуксимид, вальпроаты и карбамазепин, а в числе новых АЭП (2-е поколение) — топирамат, ламотриджин, леветирацетам, окскарбазепин, габапентин, зонисамид и др. Помимо перечисленных АЭП, в различных клинических ситуациях могут применяться следующие средства: ацетазоламид, мидазолам, диазепам и т. д. [8].

Альтернативные методы медикаментозной терапии эпилепсии предусматривают применение при некоторых формах болезни человеческих иммуноглобулинов для внутривенного введения, синтетического аналога адренокортикотропного гормона (АКТГ) и нейропептидного препарата кортексин [9]. Из немедикаментозных методов терапии эпилепсии по показаниям применяются психотерапия, система биологической обратной связи; нейрохирургические вмешательства (гемисферэктомия, передняя темпоральная лобэктомия, ограниченная темпоральная резекция, экстратемпоральная неокортикальная резекция); стимуляция блуждающего нерва имплантируемыми устройствами, нейродиетологические методы [9, 10].

Среди последних кетогенные диеты (КД): классическая (по Wilder R. M. et al.), либерализованная (по Huttenlocher P. R. et al. — на основе среднецепочечных триглицеридов), КД на основе длинноцепочечных триглицеридов, КД на основе кукурузного масла (по Woody R. C. et al.), «John Radcliff», «The Great Ormond Street» и др. [10]. КД имитируют в организме состояние голодания, заставляя его использовать в качестве источников энергии большее количество жиров, приводя к выработке кетоновых тел. Hartman A. L. et al. (2007) среди нейрофармакологических факторов КД выделяют влияние на систему гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК) и нейростероиды; эксайтоторные аминокислотные системы и ионотропные глутаматные рецепторы; воздействие на ионные каналы и белки, ассоциированные с синаптической передачей; влияние на метаболизм энергии; изменения pH головного мозга и др. [11]. Применяются и другие нейродиетологические методы: диета Аткинса, олигоантигенная диета, витаминотерапия, использование пищевых добавок и других нутриентов (лецитин, эссенциальные жирные кислоты — омега-3, карнитин, таурин, диметилглицин, Mg, Mn) и др. [12].

К числу эпилепсий с возможным дебютом в любом возрасте относятся симптоматические и вероятно симптоматические фокальные эпилепсии, среди которых выделяют височную (медиальную и латеральную), лобную, теменную и затылочную формы (в зависимости от локализации эпилептогенного очага) [2, 6, 7, 13]. Именно они заслуживают особого внимания в детской неврологии.

Лобная эпилепсия. Это заболевание с высокой частотой и сравнительно короткой продолжительностью приступов характеризуется выраженным разнообразием:

  • приступы, исходящие из моторной коры (простые фокальные, часто с вторичной генерализацией и постиктальным параличом);
  • приступы, исходящие из дополнительной моторной коры (внезапное напряжение конечности или конечностей с вокализмами, тоническое приведение рук и ног, остановка речи, вторичная генерализация);
  • оперкулярные приступы («жевание», гиперсаливация, вегетативные нарушения, остановка речи, простые парциальные припадки);
  • передние фронтополярные пароксизмы (адверсия головы в начале приступа, нарушения контакта, аксиальные клонические судороги, насильственные мысли);
  • орбитофронтальные пароксизмы (сложные парциальные приступы с мoторными/жестовыми автоматизмами, обонятельными галлюцинациями, вегетативными нарушениями);
  • комбинированные медиальные фронтальные припадки (приступы, напоминающие таковые при поражении различных медиальных структур лобной доли);
  • дорсолатеральные приступы (тонические или клонические, могут сочетаться с адверсией головы и/или глаз, остановкой речи);
  • «цингулярные» пароксизмы (сложные фокальные приступы с моторными автоматизмами, вегетативные симптомы, аффективные нарушения);
  • синдром Кожевникова (четко локализованные парциальные моторные приступы);
  • синдром Расмуссена (парциальные моторные или сенсомоторные приступы в сочетании с моторным дефицитом — вследствие одностороннего поражения мозга);
  • лобная аутосомно-доминантная эпилепсия с ночными пароксизмами (неспецифическая аура с последующим появлениям диспноэ, вокализации, патологической двигательной активности или гиперкинетических проявлений, рефлекторного возбуждения с постуральными изменениями) [2, 6, 7, 13].

Височная эпилепсия. Полиморфность приступов: простые и сложные парциальные, а также вторично-генерализованные, возникающие изолированно или серийно. Нередко сопровождаются вегетативными и психическими нарушениями, сенсомоторными феноменами (галлюцинации и т. д.). Выделяют медиальные и латеральные приступы. Появление у пациентов односторонних клонических или тонических приступов, односторонней дистонии или автоматизмов расценивается как признак латерализации [2, 6, 7, 13].

Теменная эпилепсия. Для нее типичны простые парциальные (чаще в сочетании с сенсорными феноменами) и вторично-генерализованные пароксизмы. При этой форме эпилепсии рассматривают: задние теменные приступы (застывший взгляд, неподвижность, зрительные феномены, нарушения сознания), передние теменные (наиболее частые — в виде позитивных или негативных сенсорных феноменов), нижние теменные (головокружение, дискомфорт в области живота, дезориентация в пространстве) и парацентральные (с патологическими ощущениями в области гениталий на контралатеральной стороне, вращательными движениями или постуральными нарушениями), а также теменные приступы, исходящие из доминантного (рецептивные/кондуктивные нарушения речи) и/или недоминантного (асоматогнозия, метаморфопсия) полушарий [2, 6, 7, 13].

Затылочная эпилепсия. Ее особенность — позитивные и/или негативные зрительные феномены, возникающие на контралатеральной эпилептогенному очагу стороне. Другие проявления — поворот головы в сторону, отведение (тоническое, клоническое) глаз — обычно в сторону, противоположную локализации эпилептического очага; моргание, нистагмоидные подергивания. Эпилептические разряды могут распространяться на другие отделы мозга: височную, лобную, дополнительную моторную или теменную области [2, 6, 7, 13].

Средствами первой линии выбора при фокальных приступах и симптоматических парциальных эпилепсиях считаются карбамазепин, фенитоин и окскарбазепин, второй линии выбора — топирамат, леветирацетам и ламотриджин [13, 14]. Особого внимания заслуживает топирамат — АЭП из класса сульфамат-замещенных моносахаридов, обладающий свойствами исключительной утилизации и биодоступности, отсутствия антитерапевтического взаимодействия с другими антиконвульсантами [15].

Большинство АЭП обладает сравнительно высоким потенциалом нежелательного взаимодействия при назначении в составе комплексной терапии. В этой связи очевиден ряд преимуществ топирамата. АЭП 2-го поколения должны обладать двумя основными свойствами: эффективностью, не меньшей или превышающей таковую антиконвульсантов 1-го поколения; меньшим числом и выраженностью побочных эффектов [15]. Топамакс (топирамат) в полной мере отвечает указанным требованиям.

Изучены далеко не все механизмы действия и фармакологические свойства топирамата, но экспериментально установлена его эффективность при парциальных и генерализованных припадках. Его антиэпилептическая активность подтверждена в ходе биохимических и электрофизиологических исследований на культурах нейронов. Топирамат уменьшает частоту возникновения потенциалов действия, характерных для нейронов в состоянии стойкой деполяризации, что свидетельствует о зависимости блокирующего действия препарата на Na-каналы, а также от состояния нейронов. Топирамат потенцирует активность гамма-аминобутирата в отношении некоторых подтипов GABA-рецепторов и модулирует активность самих GABAA-рецепторов, не влияет на активность N-метил-D-аспартата и NMDA-рецепторов и угнетает активность некоторых изоферментов карбоангидразы [15, 16].

White H. S. et al. (2007) подчеркивают, что топирамат ограничивает глутамат-опосредуемую эксайтоторную нейропередачу, оказывая действие более чем на одну молекулярную мишень, то есть имеются основания и прямые показания для использования этого АЭП при рефрактерных формах эпилепсии [16]. В РФ препарат «Топамакс» нашел применение с 2003 г.

При соблюдении терапевтических концентраций топирамата в крови всего 13–17% препарата связываются с белками плазмы, а фармакокинетический профиль топирамата характеризуется быстрой и практически полной абсорбцией. Линейная фармакокинетика позволяет прогнозировать возможные изменения концентрации топирамата в плазме крови при различных режимах дозирования.

Препарат используется вне зависимости от приема пищи. Кратность приема топирамата может составлять 1–2 раза в день, устойчивая концентрация достигается в течение 1 недели [15].

Парциальные припадки с вторично-генерализованными тонико-клоническими судорогами (или без таковых) наиболее часто встречаются у пациентов любого возраста. Топирамат показан для применения в составе моно- и политерапии эпилепсии взрослым и детям (старше 2 лет) при наличии именно начальных парциальных припадков или генерализованных тонико-клонических приступов; он является средством комплексного лечения резистентных к фармакотерапии приступов, связанных с рефрактерными эпилептическими синдромами.

В режиме монотерапии рекомендуемая минимальная эффективная доза топирамата у детей составляет около 6 мг/кг/сутки, а при использовании в комплексе с другими АЭП в детском возрасте терапевтический диапазон дозы варьирует от 5 до 9 мг/кг/сутки [15].

Публикации Ritter F. et al. (2000), Holland K. D. и Wyllie P. E. (2000), Wheless J. W. (2000) и Villenеuve N. (2002) указывают на эффективность применения топирамата у детей с различными эпилептическими синдромами, сопровождающимися локализационно-обусловленными припадками, генерализованными приступами, инфантильными спазмами и другими видами рефрактерных эпилепсий [17–20]. Verrotti А. et al. (2007) на основании наблюдения представительной группы пациентов приводят данные об эффективности топирамата в лечении лобной эпилепсии (режим монотерапии) [21].

Наш собственный 5-летний опыт применения топирамата при эпилепсии у детей к настоящему времени позволяет подтвердить данные, представленные зарубежными коллегами, а также констатировать когнитивно-модулирующий (стимулирующий) эффект препарата при его использовании в режимах моно- и политерапии. Наиболее очевидно позитивное влияние препарата у детей с эпилепсией на такие параметры когнитивных функций (КФ), как внимание, память, моторная координация и оперативная деятельность (вербальное и компьютерное тестирование с использованием системы «Психомат»).

В соответствии с гипотезой Ketter T. A. et al. (1999), все известные АЭП обладают положительными или отрицательными психиатрическими эффектами (стимулирующее или супрессорное действие различной выраженности), а топирамат относится к АЭП со «смешанным профилем психиатрических эффектов» [22]. Зозуля И. С. с соавт. (2005) указывают, что топирамат принадлежит к агонистам ГАМК, что объясняет его нейропротективное и антигипоксическое действие — субстрат когнитивно-модулирующих эффектов [23]. Zullino D. F. et al. (2007) рассматривают топирамат в качестве когнитивно-модулирующего средства наряду с такими АЭП, как ламотриджин и леветирацетам [24].

Хотя на фоне применения топирамата возможны побочные реакции, препарату в значительно меньшей степени свойственны такие эффекты, как возбуждение, индуцированная эмоциональная лабильность, афазия, амнезия, диплопия, анорексия, тошнота, нистагм, нефролитиаз, нарушения зрения и речи, а также извращение вкусовых ощущений. Loiseau P. (1996) указывает, что переносимость топирамата у большинства пациентов значительно лучше, чем таковая практически всех традиционных АЭП.

Чрезвычайно важным моментом является лекарственное взаимодействие АЭП. Назначение фенитоина или карбамазепина в составе комплексной терапии с использованием топирамата приводит к снижению содержания последнего в плазме крови, что следует учитывать при комбинированной терапии эпилепсии.

Добавление топирамата к терапии другими АЭП (вальпроаты, карбамазепин, фенитоин, фенобарбитал, примидон) практически не влияет на уровни их концентрации в крови. Лишь в редких случаях присоединение топирамата к терапии фенитоином индуцирует повышение концентрации последнего. Добавление к терапии Топамаксом или отмена вальпроатов не сопровождаются значимыми изменениями концентрации топирамата в крови.

Неоспоримыми преимуществами препарата Топамакс являются высокая биодоступность и быстрое всасывание в желудочно-кишечном тракте (ЖКТ), слабое связывание с белками плазмы, линейная фармакокинетика, выраженный период полураспада и адекватный период выравнивания концентрации топирамата. Большое значение имеет отсутствие снижения концентрации других АЭП и фармакокинетических взаимодействий с ними, когнитивно-модулирующий эффект топирамата [15].

Aldenkamp A. P. (2005) заявляет, что в лечении эпилепсии следует рассматривать две основных стратегии: контроль приступов и адекватное состояние когнитивных функций; ни один их этих аспектов не должен игнорироваться или достигаться в ущерб другому [25]. Это утверждение совершенно справедливо применительно к пациентам детского возраста с локализационно-обусловленными эпилепсиями.

Литература

  1. Эпилепсия. B кн.: «Клинические рекомендации. Педиатрия 2005-2006» / Под ред. Баранова А .А. М.: ГЭОТАР-Медиа. 2007. С. 188–210.
  2. Arzimanoglou A. et al. Aicardi’s epilepsy in children. — 3rd ed  — Philadelphia-Tokyo. Wolters Kluwer. 2004.
  3. Студеникин В. М. и соавт. Эпилепсия у детей и ее лечение //Фарматека. 2002. ‡‚ 1 (54). С. 48–52.
  4. Child Neurology (Menkes J. H. et al). — 7th ed. Philadelphia-Baltimore. Lippincott Williams & Wilkins. 2006.
  5. Студеникин В. М. и др. Эпилепсия у детей: диагностика и лечение // Лечащий Врач. 2003. ‡‚ 2. С. 60–64.
  6. Wallace S. J., Farrell K. Epilepsy in children. London. Arnold Press. 2004.
  7. Epileptic syndromes in infancy, childhood and adolescence (Roger J. et al). Montrouge. John Libbey Eurotext. 2005.
  8. Регистр лекарственных средств России «Энциклопедия лекарств». Изд. 15-е. М.: РЛС-2008.
  9. Звонкова Н. Г. и др. Альтернативные методы лечения эпилепсии у детей // Вопр. совр. пед. 2005. Т. 4. ‡‚ 4. С. 28–32.
  10. Freeman J. M. et al. The ketogenic diet. A treatment for children and others with epilepsy. New York. Demos. 2007.
  11. Hartman A. L. et al. The neuropharmacology of the ketogenic diet //Pediatr. Neurol. 2007. V. 36. P. 281–292.
  12. Gaby A. R. Natural approaches to epilepsy // Altern. Med. Rev. 2007. V. 12. P. 9–24.
  13. Броун Т. Р., Холмс Г. С. Эпилепсии с дебютом в любом возрасте: симптоматические и вероятно симптоматические фокальные эпилепсии. В кн.: Эпилепсия. Клиническое руководство. Пер. с англ. М.: БИНОМ. 2006. С. 57–72.
  14. Wyllie E. The treatment of epilepsy: Principles and practice. — 4th ed. Philadelphia/Baltimore. Lippincott Williams & Wilkins. 2006.
  15. Студеникин В. М. Топирамат — новый антиэпилептический препарат в нейропедиатрии // Доктор.ру. 2003. Декабрь. С. 29–33.
  16. White H. S. et al. Mechanisms of action of antiepileptic drugs // Int. Rev. Neurobiol. 2007. V. 81. P. 85–110.
  17. Ritter F. et al. Effectiveness, tolerability, and safety of topiramate in children with partial-onset seizures//Epilepsia. 2000. V. 41. S. 82–85.
  18. Holland K. D., Wyllie P. E. Use of topiramate in localization-related epilepsy in children // J. Child. Neurol. 2000. V. 15. S. 3–6.
  19. Wheless J. W. Use of topiramate in childhood generalized seizure disorders //J. Child Neurol. 2000. V. 15. S. 7–13.
  20. Villenеuve N. Antiepileptics // Arch. Pediatr. 2002. V. 9. P. 854–861.
  21. Verrotti A. et al. Topiramate in frontal lobe epilepsy // Acta Neurol. Scand. 2007. V. 115. P. 132–135.
  22. Ketter T. A. et al. Positive and negative psychiatric effects of antiepileptic drugs in patients with seizure disorders // Neurology. 1999. V. 53. S. 53–67.
  23. Зозуля И. С. и др. Нейропротекторы, ноотропы, нейрометаболиты в интенсивной терапии поражений нервной системы. К.: Интермед. 2005.
  24. Zullino D. F. et al. Improvement of cognitive performance by topiramate: blockage of automatic processes may be the underlying mechanism // Prog. Neuropsychopharmacol. Biol. Psychiatry. 2007. V. 31. P. 787.
  25. Aldenkamp A. P., Bodde N. Behaviour, cognition and epilepsy // Acta Neurol. Scand. Suppl. 2005. V. 182. P. 19–25.

В. М. Cтуденикин, доктор медицинских наук, профессор
В. И. Шелковский
С. В. Балканская
НЦЗД РАМН, Москва